Я закончила консерваторию, потом ассистентуру у Георгия Николаевича Иванова. После мне предложили остаться на кафедре преподавать, чему я очень рада, потому что это большая честь —остаться на родной кафедре со своими коллегами. Конечно же, у меня не было таких мыслей с первого курса — преподавать. Хотелось писать музыку.
Когда я училась в консерватории, произошёл такой случай. У нас был сложный теоретический предмет, который никто в группе не понимал, а преподаватель был строгий. И вот как-то раз он заболел, и его заменил другой, который объяснил всё на пальцах, как дважды два. Меня это так поразило тогда, и я подумала: если я буду преподавать, то именно так. Чем сложнее тема, тем проще буду её объяснять. Для меня студенты — это такие же товарищи, только младшие. Я строю лекции в формате диалога, 150 раз спрошу: «Вам это понятно?». Я считаю, что это правильно: нельзя выстраивать на студенческом фундаменте свою значимость.
Бесталанный человек — тот, кому нечего сказать.
Все мы понимаем, что в консерватории учат ремеслу, так как невозможно человека научить таланту. И понять это очень просто: бесталанному человеку нечего сказать. Вот бывает слушаешь студента на экзамене и видишь, что преподаватель вложил в него столько трудов: научил как пользоваться гармонией, ритмическому разнообразию. Студент взял и построил это всё из кубиков, как решение задачи: всё складно, логично, но там вау-эффекта. Должно быть удивительное чувство такта — в этом талант.
Каждый композитор придумывает музыку исходя из внутреннего слуха, от того, как он воспринимает этот мир. «Каждый пишет, как он дышит». Это как с живописью: кому-то нравится Малевич, а кому-то нет. Когда композитор, особенно современный, сочиняет, он может создавать свою индивидуальную материю. При этом композитор понимает, что этот созданный им мир неизвестен широкому кругу, он и не рассчитывает, что кто-то будет в этом копаться, как музыковед. А слушателю важно, чтобы композитор преподнёс ему вот это видение, свой мир, какую-то картину. И если у слушателя что-то отзовётся внутри — значит они нашли общий язык. Слушателю вообще необязательно знать как это сделано.
Только вы как слушатель определяете ваша эта музыка или нет, нравится ли вам Шопен или не нравится. В юности всё хочется сделать не так ввиду максимализма, и авангардное течение кажется чем-то необычным, потому что оно отвергает все устои, а молодым всё хочется отвергать. В зрелом возрасте хочется уже какой-то простоты, какого-то утешения: в музыке, в литературе, в живописи. Возможно, мы пресыщены своими проблемами и хочется хоть где-то найти ясность. И совершенно не стоит говорить композитору: «Вы пишете, как Рахманинов», —скажем. «Зачем это надо? Пишите авангардную и супер авангардную музыку». Нет, композиторы все разные и слушатели тоже.
«Каждый пишет, как он дышит»
За плечами композитора должна стоять консерватория — это обязательно.
Трудно вообще говорить о вкусах публики, но я убеждена в одном: композитор должен быть образованным. За его плечами должна стоять консерватория — это обязательно. У нас есть композиторы, которые не учились в консерватории, — это дилетантизм, нельзя этого допускать. Потому что композитор должен всё-таки поднимать публику до своего уровня, а не опускаться до уровня среднего потребителя. Бывает, что композитор идёт на поводу у зрителя и пишет немного попсовую музыку. Я это называю заигрыванием с публикой. Это имеет место быть, но не должно ставиться во главу угла.
Я, в общем, к этому спокойно отношусь. Но если, к примеру, диджей, который говорит, что он композитор, возьмётся написать симфонию, то я думаю, что он не сможет её написать. Какую-то композицию сможет, а вот симфонию нет. Ну и пусть он считает себя композитором, но он не композитор высокого уровня, не академического.
К примеру, я пишу больше инструментальной музыки. Она такая традиционная: тональная, иногда я использую числовые ряды, но очень редко, если это нужно, скажем, по сюжету.
Мне нравится музыка программная, такая, что по ней можно нарисовать картину. Вот, допустим, сочинение «Россия в колыбели» — я там использовала монгольский фольклор, потому что она про кочевников. Если взять пьесу «Тобольские царевны», то там использованы элементы русского хорала, потому что в этом произведении они необходимы.
Всегда пишу музыку только от темы. Допустим, я читала рассказы Шукшина (мне очень нравится Шукшин) и увидела стихотворение «И разыгрались же кони в поле...». Я сделала для фортепиано вокальную композицию, потом ещё сделаю оркестровку. Так и назвала — «По Шукшину». Здесь и тема Шукшина, тема малой родины, и фольклор современным взглядом.
«Мне очень нравится фольклор, любой: русский, монгольский — я считаю, что это очень ценно, это самая сердцевина народа»
Такую публику, которая слушала бы современных композиторов, нужно воспитывать.
Публику сейчас никто не воспитывает, потому что ведь если взять общеобразовательные школы, то предмет музыка либо вообще не преподается, либо преподаётся совершенно формально.
Всё дело в воспитании. Если человек пойдёт на ту же Симфонию №5 Бетховена — это уже хорошо. Хотя наши залы Новосибирска не заполняются на 100 процентов даже на неё. В основном ходит среднее поколение, молодёжи мало как раз потому что её не воспитывают. Я помню, как было в моё время: недалеко от дома находится мореходное училище, и они очень часто строем ходили в зал консерватории. Также классные руководители раз в неделю водили детей на концерт – это было в порядке вещей. Сейчас этого нет, а значит нет и воспитания. Поэтому человек ни с того, ни с сего не пойдёт слушать неизвестные ему композиции неизвестного композитора.
Проблема состоит ещё в том, что в консерватории не учат продавать свою музыку. Это действительно, очень важно в наше время, потому что молодой композитор, если у него не получится сразу найти своего слушателя, сложит крылышки и подумает, что он бездарный. Композитор считает: «Вот сейчас исполнят мою вещь и она пойдёт». А она не идёт. А вещь очень хорошая, но композитор начинает думает, что она, наверное, она недостаточно хороша. Это нужно ещё иметь бойцовское качество: подходить к исполнителям и просить сыграть. В наше время нужно действительно продвигать творчество.